По воспоминаниям жителей нашей планеты, сопричастных к запуску главного искусственного спутника Мира, ПС-1 (Простой Спутник номер 1 - конкретно этакое неброское заглавие он заработал, не завоевав никакого другого) создавался в диковинной спешке, дословно "на коленке". И чуть ли не исподтишка - под собственную ответственность самого Сергея Царица и в его мастерских. "Нетипичная" форма спутника водилась придумана этим же Королевым, вознамерившимся ни мало ни много как сделать знак эры (очевидно, ему это полностью удалось).
Это был кропотливо отполированный (чтоб превосходнее отражать солнечные проблески и не перенагреваться) дюралевый шар поперечником 58 см и весом наименее 84 кг, снутри тот или другой располагались едва два комплекта радиопередатчиков, функционирующих на частотах 20 и 40 мгц, батарея и простая охлаждающая система. Еще по краям имелись укреплены четыре разворачивающиеся металлизированные ленты-антенны. Спектр передатчиков был предпочтен так, чтоб его сигналы могли зачислять даже радиолюбители.
Очевидно, собственной очереди ожидал и "истинный" спутник, битком набитый научной аппаратурой и весящий около тонны, все же он оставался очевидно неготовым. Запустить же на "подвернувшейся под руку" боевой межконтинентальной баллистической ракете в космос штучку, способную передавать в эфир едва азбучное "бип-бип", принудило сомненье, что америкосы теснее готовят личный условный (12-килограммовый) мини-спутник. Чтоб придать нашему основному спутнику хоть какой-то "научный" статус, имелось объявлено, что его пуск осуществлен в рамках Интернационального геофизического года. Две частоты, на тот или другой передавал родные "бип-бип" ПС-1, дозволяли в принципе зондировать верхние сферы ионосферы, тот или иной когда-то можнож имелось учить едва по отраженным радиоволнам.
Пуск состоялся в 22 часа 28 минут 34 секунды 4 октября 1957 года. Спустя 295 секунд ракетоноситель вывел ПС-1 на околоземную орбиту (в верхе - 947 км, в перигее - 288 км). На 315-й секунде спутник отделился от 2-ой ступени (МБР водилась двухступенчатой - конкретно эту вторую ступень, вышедшую на орбиту прямо за крошечным спутником, следили в бинокли земляне, не способные осмотреть сам спутник).
Шум вокруг российского спутника подняла западная пресса, русская же сначала ограничилась едва неотзывчивым заявлением ТАСС в немножко строк. Предпосылкой гула стало, очевидно, не столько невольное восхищение вероятностями русской техники, сколько осознание того элементарного факта, что ежели уж российские смогли вывести в космос спутник, то с этим же фуррором они сумеют доставить бомбу в всякую число земного "шарика".
<!--ThumbBegin-->
<!--ThumbEnd-->
C этого (воистину главного) фактора история нашей планетки сделала главный поворот и покатилась по остальным рельсам. Началась битва за космос (за престиж), в итоге тот или иной скоро отправился в космическое странствие 1-ый землянин - Юрий Гагарин. Сиим тяжба, естественно, не ограничилось. Сигналы ("бип-бип"), посланные нашим спутником, привели к истинному "просыпанию" научно-технического потенциала Соединенных Штатов. В срочном порядке имелись сделаны две выдающиеся организации - NASA (Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического места), исполнявшее пуски в космос, и DARPA (Агентство передовых оборонных исследовательских проектов), военные разработки тот или другой, в частности, привели и к творенью глобальной сети Веб. От традиционно неуступчивого Конгресса удалось заработать согласие на выделение диковинных доселе средств на космические исследования - и в итоге за двенадцать лет 1-ый американец теснее добрался до Луны. Меж тем рвение США уничтожать "отставание по ракетам" привело к последующей эскалации гонки вооружений, ну а русских фаворитов, теснее имелось разочаровавшихся в ортодоксальном коммунизме, нежданные космические успехи так окрылили, что агония социалистического строя затянулась еще на три десятилетия.
Феномен в том, что Спутник, призванный как бы привить людям целой планетки поклонение к технической действительности и научному рационализму, напротив, невольно поспособствовал погружению большей числа населения земли в глубины иррационального, сказочного и трансцендентного. Тяжба в том, что большая часть населения земли не владеет (и, по-видимому, никогда не будет владеть) познаниями, достаточными для осознания достижений, легших в основание передовой современной техники. И ежели компы, телеки и камеры каждый по последней мере еще может пощупать руками, то полеты в космос и уж тем паче к другим планеткам так и будут, возможно, восприниматься как небывальщина. В этом смысле в массовом сознании они ничем в принципе не выдаются от различных легенд, баек, библейских историй, "уфологической" шушары, почерпнутой из мимолетных таблоидов и голливудских бестселлеров. По мере освоения космоса отдельными представителями рода людского он не стал нам поближе и понятнее, а отношение к нему - наиболее оптимальным. Недаром настолько почти все теснее и не веруют в то, что америкосы иной раз-то вправду летали на Луну, история науки переплетается с россказнями желтоватой прессы. Спасибо, что веруют еще пока в спутники и МКС. Ежели МКС летать закончит, в нее, возможно, тоже скоро закончат веровать.
В близкую очередь, близость к космосу и космической технике мастерит астронавтов чуть ли не самыми суеверными людьми на свете - ведь диковинная сложность целых этих порядков чревата самыми непредсказуемыми отказами, с чем человеческое сознание легко не в множествах примиряться.
Ненаучный космос
Примечательно, что к 1957 году - Году Спутника - иметь отношение основная публикация нахального утопического романа Ивана Ефремова "Туманность Андромеды", ставшего знаменем новейшей волны в русской фантастике, избавлявшейся от пут "близкого прицела". В 1957 году водилась окончена и основная повесть братьев Стругацких, в предстоящем определивших "человеческое" личность должно шага НФ-литературы, где в центре повествования не только лишь технические заслуги и утопические учения, да и сам человек со целыми его заботами. "Страна багряных туч" (размещена два года спустя) говорила о полете русских исследователей к Венере и о странствии по хитрой Урановой Голконде. Эким образом прорыв самой истинной фантастики в действительность и, в то же время, важные преображения в литературных жанрах, выходящих на родные новейшие рубежи, фактически совпали, породив гремучую консистенция из отважных ожиданий и неясных надежд. Позднее разочарование в постоянно ускользавших от нас сказочных мирах о счастливом водящемся и обида на тех, для кого эти басни все-таки замерзли сущьностью, принудили житель целых государств-аутсайдеров провалиться в прошедшее. Вообщем, и у счастливчиков, тот или другой технологии (и счет в банке) открывали двери в страну чудес, показались родные комплексы - из-за чувства полной нереальности происходящего, оторванности от обыкновенной интуиции, погружения в какую-то призрачную "Матрицу", грозящую самой для себя чертовским саморазоблачением.
Корпоративным участком стал тезис о том, что действительность безгранично фантастичнее хоть какой фантазии. Феномен же в том, что фантастику в жизни еще труднее рассмотреть и принять, чем в книжках. То, что полностью реально, но при всем этом и невообразимо (как полет в космос, как взаимодействие простых частей), отходит в точке баста перед воспаленным мозгом, безуспешно пытающимся все это в себя вобрать. Конечно, 1-ый спутник идеально не нужен был науке, не нужен был ей и полет Гагарина, как не необходимы ей сейчас полеты жителя нашей планеты на Луну и Марс, как не нужна космическая станция и остальные эмблемы муниципального престижа. Это не шуточка. И южноамериканские, и русские астрологи теснее издавна костерят родные правительства, вбухивающие большие средства в пилотируемые полеты, заместо того чтоб передать эти же средства на множество вправду увлекательных научных миссий, исполняемых без дорогостоящего и опасного роли жителя нашей планеты у иллюминатора.
Эким образом, все это необходимо не науке, а сообществу - для каких-то собственных целостнее, тот или иной станут нам светлы только лишь в отдаленном водящемся. Иррациональные в собственной базе, с сегодняшней точки зрения - идеально нелепые, так как удачное развитие целых этих космических технологий так и не привело к резкому росту числа технически грамотных жителей нашей планеты (либо жаждая бы к тому, чтоб сообщество выучилось почитать их работа и испытывало бы энтузиазм к профессии инженера; быстрее напротив - оно разучилось все это почитать в процессе приобретения новейших благ). Так как, по сужденью большинства аналитиков, земляне по сути навряд ли станут заселять космическое место, они даже на Марс вероятнее всего так никогда и не попадут (вопреки ожиданиям целых мечтателей вроде наших Циолковских и Цандеров).
Марсианские фобии
И все таки людям для чего-то необходимо, чтоб кто-то вертелся над "шариком" и оставалась надежда отправиться к другим мирам. Примечательно, что в каком-то смысле эффект мнимого полета, имитация полета по мере его неисчерпаемого планирования и неопределенных ожиданий функционально может подменять полет настоящий. Про сходственные выверты сшиблено множество кинофильмов (от нашего "Великого космического странствия" до южноамериканского "Козерога-1" - про мнимый полет на Марс) и сочинено сумасшедшее численность книжек (самая выразительная - это, пожалуй, пелевинская повесть "Омон Ра", где необходимость веры в космические заслуги собственной страны в точке баста сужается до рубежей сознания 1-го-единственного жителя нашей планеты, запертого в липовом "Луноходе"). Если б америкосы вправду выдумали родные полеты на Луну, то мир от этого никак бы не поменялся. Грустная истина содержится в том, что технологии, сделавшие вероятными те дивные экспедиции, не только лишь не приобрели соответствующего развития, да и имелись во многом утрачены. Повторить полет к Луне сейчас труднее, чем выполнить его в 1-ый разов: сообщество (и его законодатели) не готовы примиряться с крупными растратами "на повторение пройденного". История с Луной обучила нас, что спешить, вообщем разговаривая, нелепо.
Из этого, кстати разговаривая, должно, что настоящий полет к Марсу в теперешних критериях (другими словами надлежащий полностью природный шаг нескончаемой космической гонки) будет осмысленным только лишь тогда, иной раз станет не единичным явлением, а ингредиентом космической экспансии в итоге населения земли. В неприятном случае истраченные на него средства оставят в песок, а специальные разработки останутся заржавевать в ангарах. Для экономии средств полет тогда уж можнож. правдиво сымитировать. Приближающаяся пиар-кампания в плане действия на социум может оказаться более действенной, чем настоящие полеты, тот или иной всего ничего кто увлекается.
Цариц - человек с фамилией, вызывающей "мессианские" ассоциации, вырвавшийся из ада ГУЛАГа и его шарашек, превративший наш мир в то, чем он сейчас приходит, рационалист и мечтатель в один-одинехонек особе, персонаж в то же время материальный и бесплотный (само его имя имелось рассекречено только лишь потом погибели) - он в каком-то смысле приурочил полет главного спутника к столетию со дня рождения "патриарха космонавтики" - Циолковского. В любом случае, единственное общественное заявление о дальнейшем полете имелось изготовлено в сентябре 1957 года на конференции, посвященной Циолковскому (и сразу потом доклада Цариц улетел на Байконур для подготовки аппарата к старту). И вот к пятидесятилетию пуска ПС-1 нам тоже подготовили символический подарок - наиболее чем 520-дневную имитацию полета на Марс, тот или иной организуют в Подмосковье (в зданиях Института медико-био заморочек - ИМБП). Главная фаза опыта начнется в точке 2008 года, а в главном полугодии будет пройдет 105-дневная "имитация имитации".
Естественно, на Свету можнож смоделировать далековато не многие обстановки перелета на Марс. И далековато не многие то, что смоделировать все-таки можнож, нам на этот разов обещают (не будет замкнутого цикла чистки воды либо, к образцу, облучения частями из атомного реактора). Зато долгая надёжная изоляция интернационального экипажа в герметично замкнутом пространстве ограниченного размера в критериях автономности будет обеспечена (теснее собрано немножко сообщающихся меж собой модулей с персональными каютами). Обещают также "задержки" взаимоотношения с Светом, ограничение расходуемых ресурсов, проверки эффективности оказания мед подмоги - в том числе с употреблением телемедицинских технологий.
"Модельный полет" будет состоять из 3-х стадий: "полет" от Мира к Марсу (250 суток), "присутствие на поверхности Марса" - до 30 суток (перед сиим трое членов экипажа будут находиться около месяца в критериях антиортостатической гипокинезии, имитирующей невесомость, а один-одинехонек из выстроенных модулей будет имитировать марсианскую поверхность, на тот или иной выберутся "путники") и, в конце концов, "полет" от Марса к Свету (240 суток). За имитацию полета добровольцы приобретут полностью настоящие зарплаты (даже за внезапный выход из опыта никого не планируют штрафовать). За 105 суток оплатят 15 тыщ евро, за 520 - 55 тыщ. Ведь в каком-то смысле им будет даже труднее, чем реальному экипажу, так как реальных странников, природно, будет вдохновлять мысль о необыкновенной значимости их миссии.
На "Научном кафе" 2 октября под заглавием "50 лет космической эпохи. Пора на Марс?", организованном "ИнформНаукой" и Фондом "Династия" и посвященном проекту "Марс-500", организаторам этого опыта теснее имелось предложено немедленно немножко конструктивных вариантов, дозволяющих (в очах обширной общественности, природно) добавить веса данной нам умозрительной экспедиции - от повторяющегося выхода в эфир (организовать что-то вроде "Жилья-3", ведь камеры там теснее определены) до проведения гендерных психических исследований на объект выявления рационального соотношения мужской и женской числа экипажа (для этого вообщем-то потребовалось бы сделать немножко контрольных групп). Организаторы сетовали на то, что энтузиазм к их исследованиям специфичный - спрашивают больше про средства и про взаимоотношение членов "экипажа" различного пола.
Отличительно, что журналистам и биологам все-таки удалось достигнуть полного согласия, иной раз аспектом нашей готовности к марсианским экспедициям водилась объявлена не принципиальная техно потенциал воплощения полета, а готовность к нему (и его последствиям) сообщества. Очевидно, и астрологи не замерзли бы протестовать, если б инвестиции на пилотируемые космические полеты поступали бы "из иного кармашка" (как они того заслуживают), не обделяя при всем этом научных миссии. А до той поры, пока не явилась готовность сделать очередной шаг и обнаружить новейшую эру в космосе, чрезвычайно почти все о эких водящихся полетах можнож узнать наиболее стыдливыми средствами. Теснее знаменито, к примеру, что человек без великого ущерба для здоровья способен перенести долгое присутствие в состоянии невесомости - так, астронавт Валерий Поляков провел на борту "Мира" 437 дней и 17 часов (с 8 января 1994 года по 22 марта 1995 года). Естественно, "Мир" (как и МКС) не выходил за границы земных радиационных зон и эким образом был превосходнее защищен от космических полупрямых, чем будущая экспедиция к Марсу, все же скоро, вероятно, будет приобретена и информация о том, как подействует на живые организмы долгий перелет в "незащищенном" космосе. Русский чертеж "Фобос-Грунт" предугадывает (не считая в итоге остального) посылку к Марсу отдаваемого контейнера с микроорганизмами (либо даже чем-или посущественней... бабочками?). А ESA планирует в водящемся провести опыты с 11 многообразными комплектами экипажей.
Надобно мыслить, равномерно грядущий полет зарастет экими компонентами, что настоящий станет теснее идеально лишним - еще одно космическое достижение так и остается умозрительным и возможным.
